Решился наконец и я провести свой ивент. Будет он называться "Туманы Гаэреда" и пройдет ориентировочно в середине августа по системе d10 в РейдКолле Союза. Завязкой ивента послужил рассказ гондорского капитана Гвэйниона на Круглом столе о том, что ему довелось увидеть в море, возвращаясь из дальних краев:
Мы изменили курс и двинулись на восток. Однако на следующее утро на море лег плотный туман, который и не думал рассеиваться ни к полудню, ни к вечеру. Мы шли вслепую, ориентируясь лишь по компасу.
К тому же моим морякам время от времени что-то в этом тумане чудилось - неясные тени, похожие на изящные силуэты не то кораблей, не то огромных птиц, и слышались в отдалении звонкие голоса и смех...
Ночью же все стало еще более странным - темная вода за бортом корабля начала как будто светиться... но не сама по себе - нет, свет, казалось, исходил откуда-то из невероятной глубины, чудом пробиваясь сквозь толщу океана.
Впрочем, этот свет не показался нам тревожным или угрожающим - наоборот, он нес странное спокойствие и умиротворение.
Внезапно сплошная стена тумана раздвинулась - и в некотором отдалении от нас, по левому борту, я увидел берег! Это был пляж из чистого белого песка, в отдалении за которым виднелась кромка леса.
Но не это удивило меня более всего. На песке виднелась одинокая фигура. Я поднес к глазу зрительную трубу, чтобы получше рассмотреть, кто же это. То, что я увидел, меня ошеломило.
На берегу стоял высокий темноволосый эльф, в золотисто-алых доспехах. В руках он держал арфу. Взгляд его был устремлен в море, и казалось, он не замечает нашего корабля...
Затем он взмахнул рукой, извлекая из струн арфы дивной красоты музыку, и запел. О, как он пел! Позже я много раз слышал эльфийское пение, присутствовал на концертах и репетициях Lindala mi silme, и это тоже было воистину прекрасно - но при всем моем уважении до того эльфа им далеко.
В песне его слышалась невероятная, неземная печаль, а слова ее навсегда врезались мне в память:
…Nainane harnea maiwe falasse’artuile. Lure na tеlta, sneula sinde ungwesse. Lome na raika, raumo kantaro uilen, Kayna ve vadai telcoliato litsesse
Harnea maiwe na mistala yelala faire, Sari’equession wirna laurelaire Lanwana Olore Malle falasselianna – Vanwa falmai ar ondii Ardan Hastaina!
Noremma istyane lanten ve nossen i Carme, Ela: estelie cuna ve olwar suresse. Ruksalle menel aldammasse essello raimeo, Si ramar ohtaron narente yerni lairessen…
Впрочем, я вижу, не все здесь понимают Квенья. Я тогда тоже понимал лишь общий смысл, но позже, в Серебристой Гавани, эльфийка по имени Вардвендэ перевела мне эту песню на Всеобщий, добавив к ней недостающие строки:
Тени на синем и сером… песок… побережье… Что же, клонись к горизонту на вечное ложе - Сизая бездна Эккайа не дарит надежды: Время уходит, и клятвы становятся ложью.
Время уходит, и ветер глаза мои режет – Так начинаются сны о начале Исхода. Клетка захлопнулась: многие пойманы между Утром на белых ступенях и грязью походов.
Многое станет словами, чужою бедою, Песня уйдет в неизвестность забытым мотивом – Пусть отпечатки ладони размоет приливом – Гневное прошлое спит под зеленой водою…
Сердце ли бьется, иль ветер под складками ткани – Шепчет чужие слова предрассветное эхо, Солью морской станет песня… Последняя веха – Светлой звездою восходит потерянный Камень.
Мы доживем, хоть и порознь, до мига прощенья – Aiya, друзья! Расставанье – не новое горе. Знаете, прошлое тоже – залог возвращенья; Есть ли куда возвращаться? – Мы встретимся вскоре
Раненой чайкою – криком – клинком – сквозь бессмертье: Черной иглою сшивать золотые сказанья... ...Волны у ног моих ткут бесконечные сети, Волны и камни у ног – Мир остался бескрайним…
...Кто-то поверит в безумье, как раньше – в проклятье, И зачеркнет имена так легко и небрежно. Войны, короны, гербы на истрепанном платье – Пеной истаяли. Море осталось безбрежным.
Мы постигали предательство, словно Искусство: Клятвы мельчали, надежды меняли окраску. Небо за нашими спинами рушилось с хрустом – Алые крылья сражений. Навравшая сказка…
Стынь ледяная… хрустальное марево… лица… – Звать бы по имени всех, кто шагнул в сновиденья. Всполохом пламени гаснуть на чьих-то страницах, Даже себя не узнав в колдовских наважденьях.
Смертные земли: здесь сном не избыть одиночеств. Здесь на промерзшем песке обрываются строки. Серые волны Эккайа. Безликость пророчеств. К осени, верно, нас точно забудут дороги…
Затем он умолк, и пелена тумана скрыла от нас и берег, и певца. Я приказал лечь в дрейф, надеясь утром пристать к этому неведомому берегу и быть может, встретиться с ним... потому что я читал старые записи эльфийских сказаний, и подозревал, кем может оказаться таинственный эльф.
Каково же было мое удивление, когда наутро туман рассеялся, но вокруг, насколько хватало взора, плескались лишь волны бескрайнего моря... Я не знаю, что это было - наваждение ли, видение ли былого или настоящего... я лишь твердо уверен, что это - было.
Элькано этот рассказ очень заинтересовал, и недавно он прислал Мелисили письмо следующего содержания:
Собственно, вводная информация на этом заканчивается. Желающие получить более подробные сведения могут перевести письмо самостоятельно либо расспросить о его содержании Элькано или Мелисиль, благо времени до собственно ивента еще много. Где-то через неделю выложу перевод письма для ленивых и дальнейшую информацию по ивенту.
ps. Из Лаими постараюсь взять всех, изъявивших желание участвовать, но для этого придется немножко разобраться в системе и написать карточку персонажа.
