Черный Властелин сидел на троне и размышлял. Только что попытался переговорить с Саруманом и был неприятно удивлен когда палантир вместо благообразного мага показал ему какую-то странную рожу. Властелин с неудовольствием вспомнил, что поддался страху вскрикнув "Ты кто такой?!" и, только получив ответ, сообразил ,что так и выглядят с некоторых пор интересующие его хоббиты.

Сейчас Саурон думал о союзе с харадримами, и о том как именно стоит выполнить условия на которых он его заключил. Беспокоило Гортхауэра и долгое молчание гондорских и роханских шпионов а так-же отсутствие вестей о Кольце. Он думал о войсках, которые стягивал в Мордор, и строил планы атак и штурмов.

Он вспоминал прошлое , и размышлял о будущем.

Он чувствовал себя довольно-таки одиноким: один, полный грозного величия, достойный повелитель этого мира... Один, ибо кто разделит с ним тяжкое бремя власти? Саурон уже очень давно никому не верил, и никого не хотел видеть рядом с собой, он был горд тем, что он есть.

Уединение Гортхауэра нарушил один из лакеев-орков, робко поскребшись в дверь.

- Входи, входи... Ну что еще? - спросил Властелин.

- Там... Великий и Непобедимый.. - лакей не осмеливался взглянуть Повелителю в глаза: значит принес плохие вести.

- Что? Армия Светлых готовится выступать?

- Н..нет...

- Назгулов спешили вновь?!

- Н...неттт...

- Вода в наших колодцах отравлена?!

- Н..нет.... Повелитель... там.. приехала ваша матушка....

- Что?!!

- Она ожидает пока я доло... - но орк не договорил. В зал, сметя лакея ворвалась та, которую Саурон не позволил-бы себе забыть даже став Властелином Вселенной, и Гортхауэр мгновенно оказался у нее в обьятиях.

- Сыночек!!!

- Мама... - прохрипел полузадушенный Черный Властелин. - Что ты... здесь делаешь...?

- Приехала повидать тебя, маленький мой, а как-же! - мать наконец-то выпустила его и оглядела со всех сторон - Как ты вырос, Сошик!

- Мама, не зови меня Сошиком...

- Ой - она пребольно схватила его за ухо - Это что?! Ты когда уши последний раз чистил?!

- Я это...

- А ногти! Покажи руки! Фу! Совсем не моешься?! Смотри сколько грязи под ногтями, можно огород разводить! А за ушами! Немедленно в ванну! Распустился тут без меня!

- Мама, но я же Черный Властелин...

- Так это значит что можно не мытся веками?!

- Какими веками, вот только вчера...

- Слышать ничего не хочу! А твоя черная мантия! В каком она виде! Надо постирать и заштопать! Так, марш в ванную, и пусть один из тех девяти полупрозрачных парней которые там во дворе околачиваются, потрет тебе спину, а я займусь стиркой!

- Но мама , это же назгулы...

- Ничего, я ему фартук дам.

...Час спустя Саурон в желтом, в розовый цветочек халатике сидел на мягком диване и пил чай с вареньем домашнего приготовления, которое его мама привезла с собой. Первый назгул в кружевном передничке подметал тронный зал, остальные мыли окна и выметали пыль.

- И вытряхните ковры! - приказы поступали ежеминутно - да подальше от замка. Например над этим Гондором, а то Сошику вредно дышать пылью! Назгулы покорно выполняли все распоряжения, и тихо ругались, пролетая над Минас-Тиритом.

"Следующий день начался с утра, подобного коричневой пыли, и сердца людей, приободрившиеся немного в связи с возвращением Фарамира, снова опустились. В этот день крылатые тени не были видны, но время от времени высоко над городом раздавался слабый крик, и многие слышавшие его останавливались, пораженные ужасом; менее стойкие дрожали и плакали."

Через два дня Первый назгул не выдержал.

- Повелитель, сколько можно?! Мы день и ночь трудимся, выметая пыль из замка!! Вековую пыль, в которой таятся могущественнейшие силы! И ее наши птицы должны , взмахами крыльев отгонять к Гондору!! Сколько это будет продолжатся?!

- Моя мать так желает, - Саурон был неприступен и грозен. Под его взглядом Первый Назгул сьежился, но все-же осмелился продолжать.

- Она велела завесить окна занавесками в горошек...

- Так завесьте! - Прямой, несгибаемый будто скала Темный Властелин указал подбородком на дверь - Уходи. У меня важные дела.

Первый назгул вышел. Саурон покосился на часы, и вытащил градусник из под мышки. Тот показывал 36.7. Перепуганный Гортхауэр принялся трясти его "Надо срочно сбить температуру, а то ведь заставит лечь в постель и я пропущу собственную победу!"

А из окон Барад-Дура вылетело облако черной пыли и, подгоняемое, крылатыми конями назгулов понеслось к Минас-Тириту.

"Набросив на себя одежду, Мерри выглянул наружу. Мир был темным. Сам воздух казался коричневым, все вещи были черными или серыми, лишь на далеком западе, куда протягивал свои медные пальцы велкий мрак, видны были еще проблески света. Над головой повисла тяжелая крыша, мрачная и бесформенная."

Добавлено (30.08.2008, 15:02)
---------------------------------------------
...День и час пробили. Две армии Светлая и Темная, сошлись чтобы разрешить спор.

- Ты все понял? - в сотый раз переспрашивал Саурон своего доверенного слугу.

- Да, Повелитель.

- Понял как вести с Гэндальфом разговор, и что не должно достигнуть чужих ушей?

- Да, Повелитель.

- Ох, не нужна мне даже победа. Только бы это дельце выгорело... - пробормотал Саурон, когда слуга ушел.

-Сошик, супчик готов! - донеслось до него.

- Иду, мама, иду!...

"...Впереди на черной лошади возвышалась высокая зловещая фигура; лошадь была огромна и отвратительна, Морда ее напоминала пугающую маску в виде черепа, а не живую голову, а в глазницах и в ноздрях пылало пламя. Всадник был одет в черное, и у него был высокий черный шлем. Но это был не Дух Кольца, а живой человек. Это был лейтенант башни Барад-Дура, и имя его осталось неизвестным, и он сам забыл его и говорил о себе: "я - голос Саурона". Говорили, что это предатель, происходивший из расы черных нуменореан; они поселились в среднеземелье в годы господства Саурона и преклонялись перед ним, очарованные его злыми знаниями. И он поступил на службу Башни Тьмы, когда она восстала вновь, и благодаря своей ловкости заслужил расположение своего повелителя; и он овладел волшебством и хорошо узнал характер Саурона; и он был более жесток, чем любой орк. Именно он выехал из ворот и с ним был небольшой отряд солдат в черной одежде и единственное знамя, черное, но с горящим изображением красного злого глаза. Он остановился в нескольких шагах от капитанов запада, осмотрел их сверху до низу и рассмеялся.

- Обладает ли у вас кто-нибудь достаточной властью, чтобы говорить со мной? - спросил он. - Или хотя бы имеет достаточно разума, чтобы говорить со мной?

Не ты, во всяком случае, - усмехнулся он, с презрительной улыбкой оборачиваясь к Арагорну. - Чтобы стать королем, нужно что-то большее, чем кусок эльфийского стекла или подобный сброд. Любой разбойник с холмов был бы лучшим королем!

Арагорн ничего не ответил, но их взгляды встретились, и мгновение они стояли так; и хотя Арагорн не двинулся и не брался за оружие, его противник дрогнул и отшатнулся, как от удара.

- Я герольд и посол, на меня нельзя нападать! - воскликнул он.

- Там, где исполняют этот закон, - вмешался Гэндальф, - существует также обычай, чтобы послы были менее высокомерными. Но никто не угрожает вам. Вам нечего опасаться, пока ваше поручение не выполнено. Но если ваш хозяин не обрел новой мудрости, тогда вы со всеми его слугами находитесь в большой опасности.

- Так! - сказал посол. - Значит, это твое дело, седобородый старик? Разве не слышали мы о тебе и о твоих блужданиях, о заговорах и помехах на безопасном расстоянии? Но на этот раз ты сунул свой нос уж слишком далеко, мастер Гэндальф; и ты увидишь, что происходит с теми, кто вмешивается своим глупым рассудком в дела Саурона великого. И у меня есть кое-что, что я должен показать тебе - тебе в особенности, раз ты осмелился прийти. Он сделал знак одному из солдат, и тот выступил вперед с узлом черной материи.Посол развернул материю, и, к удивлению и отчаянию всех капитанов, он показал им вначале короткий меч, которым был вооружен Сэм, затем серый эльфийский плащ с эльфийской брошью и наконец кольчугу из мифрила, которую носил под одеждой Фродо. Тьма застлала их глаза, и в следующий момент молчания им показалось, что их сердца умерли, а последняя надежда исчезла. Пиппин, стоявший за принцем Имрахилом, шагнул вперед с криком горя.

- Молчание! - строго сказал Гэндальф и оттащил его назад, но посол громко рассмеялся.

- Значит, с вами еще один из этих чертенят! - воскликнул он. - Какая вам польза от них, я не знаю: но посылать их в Мордор как шпионов, превышает всякое наше представление о глупости. Но все же я его благодарю: теперь ясно, что это отродье уже видело эти вещи, и вы теперь напрасно стали бы отрицать это.

- Я и не хочу отрицать, - сказал Гэндальф. - Я знаю их и знаю их историю, чего вы, грязный рот Саурона, несмотря на свои насмешки, не можете о себе сказать. Но зачем вы принесли их сюда?

- Кольчуга гнома, плащ эльфа, меч давно погибшего запада и шпионы из маленькой крысинной земли Удела - ну, не нужно! Мы хорошо их знаем. Может, тот, кто носил эти вещи, вам дорог, может, вам не хотелось бы его потерять. Если так, то принимайте быстрее решение своим жалким разумом. Ибо Саурон не любит шпионов, и его судьба зависит теперь от вашего выбора. Никто не ответил ему: но он увидел, как посерели их лица от ужаса, и снова громко засмеялся: ему казалось, что дело идет хорошо.

- Хорошо, хорошо! - сказал он. - Он дорог вам, я вижу. И его дело такое, что вам не хотелось бы, чтобы он потерпел поражение. Да, это так. А теперь ему придется выдерживать медленную пытку, такую медленную, какую только позволяет искусство великой башни. И ничто его не освободит, разве что когда он будет окончательно сломан, он придет к вам, и вы увидите, что сделали. Так и будет - если только вы не примете условия моего повелителя.

- Назовите условия, - спокойно сказал Гэндальф."

Голос Саурона сделал ему знак подойти, и когда маг приблизился, прошептал.

- Слушай, Гэндальф, мой хозяин велел передать дословно вот что "Оставьте себе Кольцо, забирайте себе хоть все Средиземье, я обещаю вернуть вам вашего дружка, увести войска, только если вы уговорите мою маму отправится с вами в далекое далекое путешествие - желательно навсегда!"

- Его мать! - в голове мага пронесся вихрь воспоминаний "Гэнфик , помой руки!", "Гэнфик, и куда твои родители смотрят - у тебя дырка на рубашке и штанишки в песке!", "Гэнфик , раз уж пришел к Сошику заниматся так занимайся, и нечего в солдатики играть!" - О Эру! Она здесь?!

- Здесь , уже много времени и она... - лицо посла вдруг сделалось несчастным - Гэндальф, умоляю забери ее! Я все что хочешь сделаю! Она нам переднички выдала! И метелочки! И постоянно требует чтобы мы лучше кушали и не выли после десяти вечера! Гэндальф, ты великий , могущественный, забери ее!!! Маг подумал. Он хорошо помнил мать Саурона, помнил и то, на что она способна. Ему было искренне жаль Гортхауэра и всех этих несчастных, но маг представил себе что будет с его друзьями если он согласится и содрогнулся.

- Мне жаль, -сказал - но я ничем не могу помочь...

- О Мелькор, неужели нам придется это терпеть!...

- Теперь уже недолго осталось - утешил его жалостливый Гэндальф - либо мы победим и все ваши проблемы решатся разом, либо вы - и тогда у Саурона я думаю будет достаточно власти чтобы...

-Нет.. - простонал посланец - ее не остановит ничто и никто... Ну ты хоть не говори никому, ладно?

- Не скажу - успокоил маг, отходя к своим.

"Стоявшие рядом видели гнев на его лице, и он казался старым и сморщенным, согнутым и потерпевшим поражение. И они решили, что он примет условия.

- Вот условия - ответил посол и улыбнулся, оглядывая их одного за другим. - Сброд Гондора и его обманутые союзники должны немедленно отступить за Андуин, вначале дав клятву никогда больше не нападать с оружием на Саурона Великого открыто или тайно. Все земли к востоку от Андуина отныне и навсегда будут принадлежать исключительно Саурону. Земли к западу от Андуина до туманных гор и прохода Рохана будут платить дань Саурону, люди здесь не имеют права носить оружие, но могут сами решать свои внутренние дела. Но они должны будут восстановить Изенгард, который они бессмысленно разрушили; Изенгард будет принадлежать Саурону, и в нем поселится его лейтенант - не Саруман, но более достойный доверия. Глядя в глаза послу, они прочли его мысль. Он будет этим лейтенантом, и все, что останется на западе, попадет под его пяту: он будет их тираном, а они - его рабами. Но Гэндальф сказал:

- Это слишком большие требования за освобождение одного слуги. Ваш хозяин хочет получить взамен то, что ему иначе пришлось бы завоевывать. Или поля Гондора ослабили его надежду на победу в войне, и он начал торговаться? И если мы действительно ценим этого пленника так высоко, что помешает Саурону, главному предателю, и на этот раз сыграть свою роль? Где этот пленник? Пусть его приведут и отдадут нам, и тогда мы обсудим требования. Казалось, что Гэндальф, внимательно следя за своим врагом, нанес ему сильный удар, и посол на мгновение потерял дыхание; но затем он снова засмеялся.

- Не перекидывайся словами в своем высокомерии с голосом Саурона! - воскликнул он. - Ты говоришь глупости! Саурон ничего не дает. Если вы просите его о снисходительности, то сначала должны выполнить его требования.

Вы слышали его условия. Принимайте их или отвергайте.

- Вот что мы примем! - неожиданно сказал Гэндальф. Он откинул свой плащ, и белый свет сверкнул, как меч в темном месте... Прежде, чем посол смог отвечать, Гэндальф отобрал у него вещи: кольчугу, плащ и меч. - Мы примем это в память о нашем друге! А что касается условий, мы отвергаем их полностью. Уходите, ибо ваше посольство окончено и смерть близка к вам. Мы пришли сюда не для того, чтобы обмениваться словами с проклятым предателем Сауроном, а тем более с одним из его рабов. Убирайся!"
"Бедняга", подумал он, "Но что я могу поделать? Против своих ведь не пойду. Остается только позаботится о его чести, сохранив ужасную тайну..."

Добавлено (30.08.2008, 15:02)
---------------------------------------------
(с)Эланор. Взято с http://eressea.ru/